Остров
журнал для ребят и взрослых№17
МОСКВА
ДЕКАБРЬ 2002
Содержание
|
| ||
|
Тишина... Террористы замерли на своих местах. Женщине дают валерьянку.. Рядом с ней сидел мальчик тринадцати лет. Это и был мой друг Сенька. Арсений Куриленко. Он жил недалеко от меня, напротив моей школы №1947. В компании Арсений был самым известным весельчаком и по улицам он ходил своеобразной походкой - пританцовывая и щелкая пальцами. Он всегда что-то напевал себе под нос. Видя его, я понимал, что Арсений просто очень любит музыку. Он и сам так отвечал.
Но там, в зале, его об этом не спрашивали. Арсений вел себя очень спокойно и держал за руку ее, ведь именно на ее игру он пришел сегодня посмотреть. В тот день 23 октября Сенька не должен был петь (он был артистом труппы). Кристина сидела так же, как и он, только порой дергалась, возможно, от голода и холода.
Они там уже второй день, а я - я дома и ничего не знаю. Был бы я там... И что? Что я могу?
Второй день без еды, воды и человеческих условий. Террористы разрешили съемочной группе НТВ взять у себя интервью. Сказали, что все дети живы. Но я не знал, что мой друг сидит там...
Третий день. Я просыпаюсь и слышу, что всех заложников освободили. Умерло всего два человека. Показывают видеоматериалы освобождения заложников. Два человека, как же...
И тут - гром средь ясного неба. Показывают фотографию мальчика. Мама говорит: "Посмотри на экран. Ты знаешь этого мальчика? Вроде телефон нашего района".
Я обомлел. Сенька...
Нет ни среди мертвых, ни среди живых.
Два дня в неведении. И тут трагедия, которая была далеко от меня, приблизилась ко мне в упор. На второй день сообщили: умер... Точнее, погиб... Тут же звонки. И правда, погиб... Не может быть! Самый веселый человек, которого я знал, самый жизнерадостный человек... погиб...
Не будь его там, сейчас бы он играл со мной в футбол, как месяц назад, а теперь не к кому обратиться за мячиком, и дельный совет если кто и даст, то какой-нибудь зануда.
Что Сенька сделал террористам? Что сделали им другие люди, оказавшиеся в этом зале? Террористы боролись за идеалы? Не все люди, которые борются за свои идеалы, правы. Ведь идеалы тоже бывают жестокие по своей сути. Идеал, ради которого убивают невиновных людей - лживый идеал.
В жизни мне встретится еще много друзей, но такого друга, как он, у меня не будет!
| |
 СТИХИ Баллада о славе Ксения Кудрявцева Нет безобидных времен года |
|
ПРОЗА
Анна ДесницкаяПосмотри на небо...Чужой князь с далекого северо-востока пришел в город в сентябре. Он вошел в город, и навстречу ему летели сухие желтые листья. Он шел по городу, и люди долго смотрели ему вслед, когда он проходил мимо, потому что чувствовали: он князь. На нем не было кольчуги и шлема, он пришел в город безоружным - на нем были только холщовые штаны и полотняная рубаха, но что-то выдавало, что он - Чужой Князь. Его светлые, тронутые сединой волосы и борода стлались по ветру, его голубые глаза были прищурены от привычки постоянно смотреть вдаль.
Он прошел по Всхолмью, по Длинной улице, зашел в Кривой переулок и через дворы (чтобы срезать путь) дошел до Площади. Князь прошел через нее и свернул в Переулок, Имени Которого Никто Не Помнит, зашел в почти незаметную арку и оказался в маленьком дворике. Посреди него стояло большое дерево - сейчас оно было все оранжево-золотистое. Тень от него падала на маленький деревянный домик, окрашенный в сине-зеленый цвет. В некоторых местах краска облупилась и было видно темное дерево. Напротив домика стоял сарай, в котором хранились дрова и инструменты. На скамейке рядом с сараем сидела девочка - ей было лет семь, не больше. Князь подошел к девочке, и она доверчиво ему улыбнулась. Она не знала, что он князь, просто он ей понравился. Он отвел с ее лица светлую прядь волос и взял ее маленькие ручки в свои мозолистые руки. И произнес:
- Я пришел, чтобы сказать тебе: взгляни на небо и увидишь птиц, взгляни на землю и увидишь травы, и будь счастлива.
Затем он посмотрел в ее зеленые глаза и, дав ей маленький цветок с пятью белыми лепестками, развернулся и медленно ушел, а девочка осталась сидеть на скамейке у дровяного сарая. В тот миг его слова показались ей естественными, точно именно их она и ждала. Но со временем эти слова росли в ее сознании, и она с благоговением вспоминала их.
Девочка поставила цветок в воду, и всем на удивление он стоял не увядая несколько месяцев подряд, а когда он начал вянуть, девочка положила его в толстую книгу, где он и высох. Но часто девочка открывала книгу, смотрела на цветок и вспоминала лицо Князя, его прищуренные голубые глаза и мозолистые руки.
Шли годы. Девочка выросла и вышла замуж. У нее родились дети, а затем внуки и правнуки. Она была счастлива и всегда помнила слова Князя. Однажды она умерла. Ее похоронили, и ее дети, внуки и правнуки скорбели по ней.
И никто и никогда не узнал тайну слов Чужого Князя с далекого северо-востока: ее знал лишь Цветок, но однажды, когда дети перебирали старые вещи, Цветок выпал из той книги, куда он был вложен, и упал в щель между половицами.
И если вы хотите узнать, что имел в виду Князь и выполнила ли девочка его пожелание, если вы хотите узнать эту тайну, то погожим сентябрьским днем отправляйтесь в далекий город. Пройдите по Всхолмью, затем по Длинной улице и по Кривому переулку, и через дворы (чтобы срезать путь) дойдите до Площади, и сверните в Переулок, Названия Которого Никто Не Помнит, зайдите в арку, которая почти незаметна, и вы окажетесь в маленьком дворике. Войдите в деревянный домик с облупившейся сине-зеленой краской. В этом доме, между половиц, и лежит Цветок. Может быть, он откроет вам тайну.
Любовь НауменкоРучкаЖила-была ручка. Была у нее сестренка - очень непослушная черная ручка. Потому она и была черной, что у нее были черные мысли. В том доме был маленький закон - не писать черной ручкой. И вот однажды эта ручка залезает в документы. Видит там одни цифры и еще какие-то очень длинные слова. От этого она начала плеваться чернилами. Но, к счастью, она была очень маленькая и много попортить не смогла - чернила кончились. Но и от таких маленьких бывают большие проблемы. Старшая сестра нашла ее и увидела, что в счетах вместо одной цифры стала другая. Старшая написала: "Если кто не поверит моему хозяину, то клянусь своими чернилами, я ему дам под глаз".
И вот хозяин, ничего не подозревая, идет к налогособирателю… Ну, в общем все закончилось хорошо.
Маргарита ИльинаОрелIТам, где свобода, там, где сияющее чистое небо... Там, где высокие горы, а в вышине поют голоса забытых нами друзей... промелькнуло чье-то крыло.
Я стоял и смотрел вдаль, подняв голову и устремившись мыслями ввысь. Одинокий орел оставил след от порхнувшего крыла. Казалось, он был неподвижен. Он парил гордо, свободно, как нечто неземное. А потом улетел. Я долго ждал его, мысленно звал, но больше орел не появлялся.
Утром я вновь поднялся на гору и задумался. О чем?
Я знал, что он вернется, знал, что он где-то рядом. И вот наконец расступились облака, заиграл гонимый ветром воздух, и из голубой пены утренней тишины, словно вихрь, расправив крылья и гордо подняв клюв, появился тот, кого я ждал. Он парил в небесах снова и снова, кружил надо мной и, казалось, смотрел на меня и разговаривал. Как я был свободен в ту минуту! Почти как он.
Каждое утро я возвращался на прежнее место и вел молчаливую беседу с хозяином этих вершин.
IIВсе было в этот день как обычно. Тот же слепящий свет, те же горы, то же утро, те же мысли. Во мне горела какая-то надежда, непонятная мне.
Я не знал, о чем думать. Бессонная ночь не давала принять новое утро. Лишь орел принимал меня как старого знакомого. А я ждал его - он оказался всем. Всем, что я видел в будущем. Он пел на своем языке, не кричал, а пел. И его печальная песня поднималась еще выше, а оттуда падала, разбиваясь о горизонт и рассыпаясь эхом по всей долине.
Я мечтал, но мои мысли оборвал истошный крик и разрывающий удар. Что это - гром или выстрел? А может, это внутри меня?
Но я вновь поднял голову и тяжело сглотнул. Царь небес медленно летел ко мне. Он спускался плавно, легко. Он пытался сопротивляться, боролся со своей болью и с воздухом, но подбитое крыло не давало прежней свободы.
Я не понимал, но чувствовал что-то неизбежное, слышал, как колотится его сердце, которое билось и в моей груди. Теперь ему было еще легче. Он не ощущал грусти и тяжести. А просто парил, так же неподвижно. А я смотрел. И видел капли крови, видел пролетевшую мимо меня жизнь, вечность, тонкую свободу, видел игру со смертью и печальный исход.
Эта вершина его погубила. А меня сделала смелее.
Я часто вспоминал об орле, но видел только лишь зеркальный отблеск в его глазах и прозрачную, наполненную светом и счастьем слезу, которая отражала прошлую, настоящую и непришедшую свободу...
Просто творитьМузыка - это творение человеческих рук, души. Это дар всего живого. Музыка - это осенний листопад, который окунает тебя в загадочный мир и кружит в вихре терций, аккордов и бемолей. Когда пишешь музыку, словно ступаешь по музыкальной лестнице, ведущей к тайнам душевных мыслей и переживаний.
Наверное, так же думал и Петр Чайковский, когда описывал свои чувства. Он выходил из дому и долго шел по лесным полянкам, вдоль березовых рощ и лугов. Он мог бродить часами и слушать шепот воды, перекличку деревьев и тихий свободный ветер. Птичьи трели заставляли замирать и ждать чего-то, что вот-вот опустится на землю, захлестнет с головой и поднимет ввысь, неся на крыльях новые произведения, в которых каждый найдет частичку себя, дремавшую на самом донышке его сердца.
А потом композитор бежит к инструменту и ставит в ряд новые ступеньки музыкальных звуков, дав волю своему воображению. Звуки разольются и обойдут каждый уголок природы, заставляя остановиться на минуту, а может, и на час, и невольно прислушаться. И каждый в этот миг задумается о своем, и, может быть, эти мысли сольются в единую песню. Песню о том, что чувствовал композитор, что хотел передать через музыку и какими средствами донес золотые ритмы до тех, кто успел поймать их и услышать - прежде, чем они улетят искать другого.
Кто же ты, творящий, где же ты, музыка, та, что заставляет замирать от волнения, та, что трогает сердца всего живого!
Когда взошло солнцеКогда взошло солнце, я понял главное. Все то, что прокручивал сейчас в своей голове, меня уже не интересовало, но настораживало. Я чувствовал боль от ножа, но все равно вырезал на левой руке свое имя. Зачем?
Я чувствовал запах земли и мха, сырости и недавно прошедшего дождя. Теперь - тишина. Встать не было сил. Лежать - ничего другого не оставалось. И голову резала молния, не от боли, а от безысходности. Жизни нет, и меня скоро постигнет такая же участь, что и небезызвестного пророка. Я уплывал далеко-далеко, но вместо кита видел огонь и бессердечие, весь мир, ополчившийся на меня, и тот ураган, в котором я кручусь вот уже девятнадцать лет. Но не от того мне страшно, что один и хочу уйти, а оттого, что не увижу спасительного креста.
Когда я родился, я был один в семье, а когда вырос, нас уже было двое. Но брата я не видел, не успел. Верю, что у него все сложится иначе, но обещать не могу. Мама рано покинула этот мир, а отец - как раз тот, кто стал виновником такой судьбы. Он научил меня быть честным и самостоятельным. Но честность лишь множила врагов, а самоконтроль и самостоятельность... потом я понял особенность такого воспитания. Отец видел во мне свое отражение, но не мог передать свою душу.
Друг, самый верный, меня предал, и вместо него я видел каменные холодные стены, потолок в мелкую сетку, маленький протертый дворик и вовсе не братьев мне около окна, в лишенной какого-либо света заунывной семиметровой комнате. Побывав там, откуда в настоящий людской мир не возвращаются, я уже не думал ни о каком "Муравьином братстве", я просто презирал этих людей, ребят с почерневшим разумом. Никто из них не был невинным, и под конец даже я стал ощущать на себе огромную тяжесть.
Свет, вспышка и военный костюм с красивой фуражкой и лакированным темно-красным козырьком. Рассказы отца о самом главном моменте его жизни, "который наложил прекраснейший отпечаток на его мужественное сердце", не придавали мне ни капельки уверенности и надежды. Я помню дуло двустволки, прижатой к моей голове. Помню, как стоял у дерева, загнанный на какую-то непонятную тропу. С левой руки сняли перстень, тот самый, что нашел я под своим матрацем с последней запиской моего товарища. Он мой. Я так думал. Он был моим талисманом, и почему я должен был расстаться с ним, до сих пор не пойму. Да, были хорошие минуты, но именно там я написал первые стихи и там же сжег их. Они всегда со мной, где бы я ни был, и их никто бы не понял, как не понял отец, когда наконец я открыл дверь своего почти родного дома. Я написал еще несколько строк и начал вести дневник.
Отец видел во мне подводника, потому что и сам был им, а мою мечту никогда не воспринимал всерьез. И когда случайно нашел томик Пушкина, то в отчаянии закричав, на моих глазах бросил в печку. Туда же последовал мой дневник с самыми любимыми сочинениями, которые были всем в моей жизни.
Тогда я понял, как я его ненавижу. Я понял и то, что жизнь для меня коротка. В ту самую минуту, когда в огне горели листы со стихами, я сжал кулаки так сильно, что на ладонях остались следы от ногтей. А потом отец долго смеялся лихорадочным смехом.
Я покинул дом, прихватив некоторые личные вещи. Через три месяца написал отцу, который, как потом выяснилось, в этом городе больше не жил. Как-то на речке я кинулся спасать девочку, которую утаскивал водоворот, и когда оказался бессилен, то попытался покончить с собой.
Я много читал, хотя отец мне запрещал, и вскоре откинул дурацкую мысль о смерти, понимая, что этим никому ничего не докажу.
Нет, я хотел не этого. Снова стены, снова прозрачный потолок из ровных квадратиков. Я не знал своей вины, но проверял на себе, насколько заточена колючая проволока. А когда нашел документы и личное дело, где в графе "осужден на"... стояла цифра, не укладывающаяся в моем сознании, я неожиданно прочитал еще один важный факт: "Родители десятилетнего ребенка, утонувшего в результате неосторожного вмешательства подростка...". То есть меня!
Я понял, что ничего меня не ждет, что я не нужен никому, как не нужен был своему отцу. И может, кто-нибудь поймет, почему я решился, хотя и знал, на что иду, куда иду.
Теперь тишина, мрачное небо и шелест травы, прогоняющий меня из дремавшего еще леса. Он не принимал меня, предавшего самого себя. Я рисовал свое имя маленьким перочинным ножом в надежде на то, что меня найдут, что узнают и вычеркнут это ужасное обвинение, этот несовершенный грех. За эту несбывшуюся мечту, непрожитую жизнь, за то, что я ухожу и ничего не сделал для нее. Не было боли, не было слез. Я убежал, но еще видел одинокую томящую луну. Дата и имя на запястье становились четче. В руках моих был нож, и моя судьба. На пальце тот же перстень, который я отобрал позже у моего врага. Я не боюсь. Я хотел стать поэтом, а поэты должны уметь встретить поражение. Только земля и деревья, трава и птицы - вот мои друзья. Отец, я люблю тебя! Прости! Виноват - я. Треск сучка, неритмичный вздох. Теперь - тишина...
Михаил ЗобарМало осталось на свете удалых цыган…
|
СТИХИ |
Михаил Зобар Кабель |
|
ПО-МОЕМУ!
ЭТЮДЫ
У КНИЖНОЙ ПОЛКИ
НА ВЕЧНОМ ПРИКОЛЕ.
ФразарийИз школьных сочинений:- Счастьев много больше, чем три.
- В военное время рыцарь почти не спал и совсем мало ел.
- Знойная, холодная зима.
- Много сусликов наполняли природу звуком.
- Много птиц мчалось вокруг в поисках заблудившегося зайчика.
- Он погиб на войне, стоя стеной на дороге.
- Пусть я лучше умру, ходя под пулями.
- Он пригрозил ему жестом на шею.
На уроке литературы: - Глагол отвечает на вопрос неживого предмета.
Говорят учителя:
|
Последнее обновление: 9 ноября 2003 года.
Сайт управляется системой uCoz