 СТИХИ
Михаил Овчинников
* * *
1.
Как я долго шагаю во мгле,
Как я долго по лесу бреду...
Уже кажется, я не найду
То окно, что так дорого мне,
Те покрытые лесом холмы,
Что шептали мне: "Скоро зима."
Той зимой гуще сделалась тьма.
Мне дожить бы до светлой зимы.
И откуда сейчас этот страх?
Этот ужас, что я упаду,
Эти мысли, что я не дойду
До страны, что давно вижу в снах?
2.
Как предательски шепчет река,
Что всю жизнь проживу я один,
Что один доживу до седин,
Что жизнь будет грустнее песка,
Что жить буду лишь делом одним,
Стану тем, кем хотелось бы стать.
А когда час придет умирать,
Я поверю лишь страхам своим.
3.
О, как тих и неслышен прибой!
Это видел я только лишь раз.
Как прекрасен костер в темноте,
Что луну своим треском зовет.
...Когда кто-то кричит мне: "Постой!",
Не хочу я показывать глаз.
Как приятна в душе теплота,
Когда кто-нибудь в гости зайдет.
Как прекрасен раскидистый дуб,
Как грустна и тосклива капель,
Как задумчив вечерний туман
И как кажется смерть далека!
Точно капля на сухости губ,
Одинок и печален Апрель.
Как же больно нам видеть обман
И как часто приходит тоска!
Виктория Пузенкова
* * *
Как быстро время идет,
Как быстро время бежит!
Пролетел год за годом -
И нам очень жаль,
Очень жаль. Очень жаль.
Незнайка в падежах
А у нас живет Незнайка
Даже в падежах.
Кто кого обидел где,
Чем (иль кем) его ударил?
Что такое? Кому надо
Обижать-то малышей?
Папа
Я гуляю с папой в парке.
Я держу его за палец.
Он идет огромным шагом -
Я бегу за ним вприпрыжку.
Мечты о солнце
На улице темно и сыро,
Повсюду лужи, грязь.
И как хотелось бы сейчас
Туда переместиться,
Где солнце веселится!
Вера Павлова
Зима в моей деревне
Снег укутал
Рябину и иву.
Из окна я на улицу смотрю.
Все вокруг
Стало белым, белым.
Только черная ворона на снегу.
Снег укутал
Березу, осину.
Всю деревню снежком замело.
Все вокруг
Стало белым, белым,
Словно сказочное село.
Кот грустит
За окном унылый вид.
Даже Мурзик мой грустит.
Он скучает по даче
И по жизни кошачьей.
А в городе он не гуляет
И даже мышей не пугает
(Потому что мышей нет
И суп дают на обед).
Ежик
Ежик забежал к нам в сад.
Это было год назад.
Мы его поймали в кепку,
На колючки посадили репку,
Принесли его домой,
Отпустили. "Ежик, стой!"
Он забился за печку,
В укромное местечко
И глядит из-за угла.
Тут мне стыдно стало.
Я его положила в кепку
И с колючек его сняла репку.
Отнесла я ежика в сад.
Это было год назад.
 ПРОЗА
Илья Федоров
* * *
На Ильин день скота не выгоняют в поле,
Боясь грозы и гадов, коим в этот день дана воля.
Я бы никогда не поверил в эту народную примету, не слу-
чись такого со мною самим. Я гуляю в Измайловском парке уже
больше тринадцати лет, и никогда не слышал, а тем более не
видел, чтобы кто-то встречал в нашем парке змей.
Но вот однажды мы, сойдя с трамвая, пошли в лес. Это
было как раз в Ильин день, 2 августа. Мы пошли по лесной до-
роге, но вдруг... Моя мама резко остановилась, делая непо-
нятные жесты, указывая на дорогу перед ней и пытаясь что-то
выговорить. Я присмотрелся и опешил.
Посреди дороги лежала змея!
В этот момент мама заверещала так пронзительно, что
слегка оглохшая змея заструилась в кусты. У змеи была ярко-
желтого цвета корона на затылке, и я понял, что это уж.
Но откуда уж невдалеке от исторического центра Москвы в
1996 году?
Вера Павлова
* * *
Сиреневый туман в поле начал сгущаться. У меня было хо-
рошее настроение. Я то начинала бежать, то останавливалась,
но стоило мне запрокинуть голову и посмотреть на звездное
небо, как настроение мгновенно испортилось. И меня стала му-
чить мысль: как я далека от этих звезд и планет, и никогда
мне не научиться летать.
Теперь я уже не бежала, а медленно брела по дороге.
Подходя к свой калитке, я увидела, что в нашей помойной
куче роется кошка. Старая калитка издала протяжный стон, и
кошка мгновенно повернула голову. Что-то в ее взгляде, в ее
глазах было загнанное и жалкое. Кошка опустила голову, но я
за это мгновение поняла, что на глазу у нее бельмо. Что-
то больно кольнуло меня в сердце, и как молния вспыхнула
мысль: "Ах, если бы..."
|
 ЭТЮДЫ
Представьте себе - вы можете все. Любые чудеса - отныне
в вашей власти. Каждое ваше желание исполняется. Ну, и что
бы вы в таком случае захотели? Может быть, так?
Виктория Пузенкова
Что бы я сделала, если бы могла все?
Первое - я помогла бы страдающим: купила инвалидные ко-
ляски, раздавала деньги, еду...
Напичкала бы Москву необитаемыми островами и заселила
бы их бродячими собаками и кошками. На каждом острове - своя
порода.
Создала бы красивые дома, в них по семь комнат (в каж-
дой комнате - холодильник).
Так-так, интересно... Но очень уж скучно. Прибавим,
чтобы каждый месяц они рушились.
Ну все. СТОП! Нужно подумать и о себе. Все-таки я чело-
век (конечно, с большой буквы).
У меня есть волшебная книга, волшебное зеркало. Я все
вижу и знаю. НО раз в месяц я становлюсь беспомощной стару-
хой и хожу по городу. Конечно, везде мне бросают по пятаку,
и мне надо обойти около 1000000 домов, чтобы купить себе
хлеба.
Но еще я могу летать, и облака подо мною не провалива-
ются.
Илья Федоров
Невозможно удовлетворить желания всех. Если станут до-
вольны одни, то другие неизбежно будут недовольны. Самое
главное в жизни людей - цель. Человечество на протяжении
всего своего существования стремится к цели, которой нет.
Человечество вышло из небытия и им же и закончит. Это и есть
главная цель развития жизни. Если нет цели - нет развития.
Если нет препятствий - нет цели. Абсолютного счастья в жиз-
ни быть не может.
Человечество развивается само по себе, и стараться сде-
лать его лучше - лишнее. Жизнь всегда умнее, чем отдельный
человек, и поэтому я ничего не буду менять в существующем
порядке вещей.
Я не хотел бы стать правителем, потому что те люди, ко-
торые долго добивались власти, явно распорядятся ею лучше,
чем я.
Поэтому я бы лишь пожелал себе немногих (хотя, навер-
ное, многих) материальных благ - и все.
Алексей Соколов
Когда я пишу рассказ, я могу сделать со своими героями
все, что захочу. А если бы я писал жизнь?
...Я сбросил правительство, объявил импичмент президен-
ту и занял его должность. Затем все бывшие республики СССР
вошли в состав России - на правах республик. Американский
флот затонул. Ядерные ракеты развалились. Внешний долг нашей
страны был полностью возвращен. Президентом США стал мой
друг Игорь Канер. Первым делом он передал Аляску России и
упразднил ЦРУ. А иностранных генералов всех посадили.
Свою маму я сделал королевой Англии.
Во Франции началась феодальная раздробленность.
НАТО распалось.
Моего соседа по даче, сотрудника милиции, я назначил
министром МВД.
...У США больше нет ядерных ракет. Так что ответа этой
страны на удар не стоит опасаться. Я верчу в руках ядерный
чемоданчик. Если политика Игоря мне надоест - нажму.
Михаил Овчинников
Когда я был всемогущим, я сделал так, чтобы всем хо-
рошим людям было хорошо. В первую очередь мне самому (вот
такой я эгоист).
Наелся до отвала. Снизил цены до нуля. Помог бродячим
кошкам. Создал инстанцию, в которой все делали бы все
хорошее.
И всем стало хорошо... У меня, к примеру, Pentium-Pro
200 MHz, 16-скоростной CDROM, 64-битная SOUND-карта с актив-
ными колонками... STOP! Ой, тьфу, СТОП!
...50069 г. следующей эры - и всем хорошо. И что же
делать, если всем хорошо, а мне - плохо, скучно? Тогда:
1-й закон всемогущества: Если сделал всем хорошо, а се-
бе плохо, значит, все хорошее плохо, а плохое хорошо.
...Город рушился как карточный домик. Дети рвались как
бумага... (Нет, не пойдет, это я уже где-то читал). Ну
ладно.
Калифорния и Аляска ушли под воду. Австралия и Новая
Зеландия взорвались... и тоже ушли под воду. Гавайские ос-
трова и Бельгия... тоже ушли под воду. Стоп! Так неинтерес-
но. Россия просто ушла... и хлопнула дверью. Юпитер сошел с
орбиты. Все звезды повзрывались. У-у-у, холодно! ==> 1-й
закон всемогущества.
И так бесконечно (а иногда буду выдумывать среднее меж-
ду хорошим и плохим).
ПРОЗА
Алексей Соколов
O, yes!
Вася подошел к автобусу старого, довоенного еще выпус-
ка. Возле остановки было пусто - тянулись до самого горизон-
та поля, вдалеке чернел краешек леса. И накрапывал потихонь-
ку слабый, но ужасно надоедливый дождь.
Народу в автобусе оказалось немного - большинство вышло
чуть раньше, возле железнодорожной платформы. Плюхнувшись на
сиденье, Вася повернулся к окну, не обращая внимания на до-
носившиеся из кабины водителя звуки радио. Передавали под-
робности недавнего мирного договора. Но настроение и без то-
го было хорошим. Хотя, если разобраться, веселиться не с че-
го. Лето прошло как-то вдруг и сразу, и ничего не запомни-
лось. Нет, конечно, главное-то Вася помнил - вступительные
экзамены в МГУ, модный, недавно открывшийся факультет анг-
лийского языка. И ведь не думал, что поступит, подготовка
была, если честно, слабовата. Но повезло. А к тому же без
особых проблем ГУВД оформило ему допуск в библиотеку ино-
странных языков. Такое не всем удавалось, но Васина анкета,
к счастью, была чиста. И теперь впереди открывалась прекрас-
ная карьера.
Учиться, правда, хотелось не слишком. Тем более, если
влезть по уши в премудрости английской грамматики, то не ос-
танется времени на подработку. А денежная проблема стояла
уже давно. Тем более, что могут взять и послать на работу в
колхоз или на стройку. Студент, не студент - кто будет смот-
реть? Война только-только кончилась, надо восстанавливать
хозяйство. Так что придет повестка - и пожалуйста, Василий
Андреевич, отправляйтесь на трудовой фронт.
Нет, лучше об этом не думать. Вася выбросил из головы
неприятные мысли - он вообще предпочитал жить сегодняшним
днем. Лучше смотреть в пыльное окно автобуса на бескрайние
колхозные поля. В такие минуты и чувствуешь гордость за свою
страну, победившую в самой ужасной войне за всю мировую ис-
торию. Конечно, если трезво взглянуть, чем гордиться-то?
Россия отброшена на десятки лет назад. С мирным договором
вечные проблемы, регионы бунтуют, границы чуть ли не каждый
день перекраиваются. Но это все мелочи - главное, мы победи-
ли. А уровень жизни - дело наживное. Теперь можно спокойно
восстанавливать экономику, не опасаясь удара в спину со сто-
роны Запада, не унижаясь перед странами, еще недавно с опас-
кой взиравшими на могучую восточную державу. Где они теперь,
эти страны?
Старшие говорили, что и до войны Россия была не особо
красивой страной, но что с того? Все любили ее именно такой.
Ведь все-таки - Родина.
Радио безостановочно сообщало новости. И неплохие но-
вости. Американцы пошли-таки на уступки.
- А все же здорово мы этим янкам вкатали, - громко из-
вестила весь автобус сидевшая рядом бабка, по самые брови
закутанная в плотный, мышиного цвета платок.
- O, yes! - машинально ответил Василий. Недаром за спи-
ной была многодневная зубрежка перед экзаменами.
Потом все случилось так быстро, что Вася даже и понять
не успел, что происходит. Огромный краснолицый мужик в дра-
ном ватнике вдруг резко поднялся и, пройдя через весь салон,
уставился на Васю.
- По-вражески, значит, балакаешь? - полюбопытствовал он
и, ухватив новоиспеченного студента за шиворот, выволок его
на середину салона. Вася растерялся, не зная, что тут
сказать.
Но говорить и не пришлось. Мужик, коротко размахнув-
шись, так звезданул ему в лоб, что Вася врезался спиной в
стекло. Будь удар хоть капельку сильнее - и вместе со стек-
лом он вывалился бы в липкую придорожную грязь.
Усталый, помятого вида милицейский майор скучным голо-
сом пояснил:
- Ну и что, если допуск? Он же не дает права говорить
по-английски в общественных местах. Враждебный выпад получа-
ется, парень.
- Да я же нечаянно, - снова и снова оправдывался Ва-
ся. - Понимаете, к экзаменам готовился, вот и засело в моз-
гах.
- Я-то понимаю, - усмехнулся майор, - понял бы суд. А
так выходит 76-я статья, до трех лет могут влепить. Да и то,
смотря какой судья. Если в войну кто из его родных постра-
дал, так легко не отделаешься. Могут на всю катушку срок на-
мотать.
- Скажите, - сам не зная зачем, спросил вдруг Вася, - а
что тому мужику будет? Ну, который напал на меня?
- Да чего ему будет, - желчно хмыкнул майор. - Разве
что пятнадцать суток. Да и то вряд ли. Радуйся, что тебя на
кусочки не разорвали. Он же тебя не просто так приложил, а
из патриотизма. Это у нас одобряется.
СТИХИ
Павел Курилкин
Подсолнухи
Подсолнухи дарили мне
на день рожденья.
Дарили на везенье
Подсолнухи моей мечты.
Мальчик-бродяга
Мальчик-бродяга куда-то идет,
Что-то забыл он у края земли.
Может, осколки любви,
Может, тень доброты.
Мальчик-бродяга о чем-то поет.
Но ему не везет.
Частушка
Наш Сережа в школе тихо
Дал пинка сестренке.
Горько плачет вся родня -
Парень ржет в сторонке.
|
ПРОЗА
Михаил Овчинников
На северо-запад
Шел дождь. Увесистые капли его безжалостно обрушивались
на все, что не успело спрятаться. Редкие прохожие тенями
проносились по улицам, оставляя за собой лишь круги в лужах.
Никому из них не было никакого дела до странного прохожего,
шедшего без зонтика и совершенно не замечающего дождя, оде-
того в потертые, изрядно выцветшие джинсы и не менее старую
куртку с обрезанными рукавами. На плече молодого человека,
уцепившись за ремень сумки, сидела совершенно синяя кошка.
Ей тоже было наплевать на дождь, и она спокойно глядела с
хозяйского плеча на мокрые улицы, ожидая, чем кончится их
очередное путешествие.
Человека звали Александром. Уже который год бродил он
по городам и... любовался дождем, обыкновенным проливным
дождем. Ночевал и подрабатывал где придется и как придется.
Когда заводились деньги, он снимал комнату, не слишком жалея
о потраченной сумме.
После двадцати километров пути Александр изрядно устал
и с нетерпением ждал ночлега и теплой пищи. Ночлег обнару-
жился за углом старого неприветливого здания с облупившейся
краской, за обшарпанной дверью, которую молча распахнула не-
высокая пожилая женщина. Та, окинув Александра оценивающим
взглядом, отступила в темноту, одарив гостя очаровательной,
хотя и беззубой улыбкой. Александр вошел не задумываясь, как
делал это сотни раз из года в год.
В помещении было довольно темно - в углу горела только
одна свеча, но Александр, избегая острых лучей, шагнул в
тень от торчавшего зачем-то посреди комнаты шкафа. Несколько
секунд в глазах его еще стояло ярко-красное пятно - неприят-
ное воспоминание о свече, но потом и оно пропало, точно при-
глашая свою бывшую жертву получше разглядеть комнату.
Разглядывать было особенно нечего: стол, пять стульев,
койка в углу и шкаф, за которым укрылся Александр, составля-
ли весь интерьер.
- Надолго у нас? - спросила хозяйка, до сей поры мол-
чавшая.
- На пару дней, - ответил Александр.
Хозяйка опять приветливо улыбнулась.
- Шестьдесят за сутки. Устроит? - продложила она.
Александр молча кивнул. Хозяйка не оборачиваясь протя-
нула руку к стене и, сняв с гвоздика ключ, вложила его гостю
в раскрытую ладонь.
- Второй этаж, третья комната.
Кошка как по команде спрыгнула с плеча хозяина и напра-
вилась к лестнице. Александр проследовал за ней. Ему понра-
вилось, что хозяйка осталась на месте и не задала лишних
вопросов.
Между тем кошка улеглась на коврике перед третьим номе-
ром и терпеливо ждала.
Ключ повернулся бесшумно, а вот дверь, не любившая, ви-
димо, тишины, отворилась с протяжным скрипом. Обстановка
здесь мало чем отличалась от хозяйской, и Александру подума-
лось, уж не одинаковы ли все комнаты в этом огромном доме?
Единственное отличие заключалось, пожалуй, лишь в количестве
свечей. Зажигать их Александр не стал, как и не зажигал уже
много лет.
Тем временем кошка примостилась на стуле, ожидая, чтобы
ее завернули в полотенце. Ждать пришлось недолго: ее хозяин
начал распаковывать свою туго набитую сумку и помимо осталь-
ных вещей извлек оттуда красное махровое полотенце, в кото-
рое и запеленал кошку.
Раздевшись, он улегся в кровать и безмятежно уснул.
Утро ничем не отличалось от вечера - шел дождь. Хотя
нет, отличие все-таки было. Да, шел дождь, но только шел он
намного яростнее, как бы пытаясь пробить крышу и уровнять
дом с улицей.
Проснулся Александр в двенадцатом часу. Вставать не хо-
телось - так же, как и спать. Надо было, пересилив себя,
поднять тело с кровати, сопротивлявшейся, не желающей его
отпускать. Секунда - и он уже стоял на холодном полу, натя-
гивая рубашку.
Одевшись, Александр спустился вниз и поел с хозяйкой и
еще двумя постояльцами. За едой он упорно молчал и изредка
кидал кошке кусочки мяса. Та ловила их на лету и, немного
пожевав, проглатывала.
После обеда он отправился осматривать дом, а вернее,
второй этаж его, который представлял собой длинный коридор
со множеством дверей, заканчивавшийся балконом, над которым
устроен был деревянный навес. Александр вышел на балкон и
стал смотреть на дождь. Дождь в свою очередь повернулся к
нему и полил наискосок. Ни Александр, ни его кошка не шелох-
нулись. Так они стояли довольно долго, подставляя под дожде-
вые капли свои головы и плечи, а снаружи ничего не менялось.
Только с каждым ударом приближался гром. Кривой зигзаг мол-
нии, еще один, еще. А потом яркая вспышка озарила тополь на
другой стороне улицы.
Желто-красное существо пламени извивалось под пулями
дождя. Оно изредка поглядывало на человека, сверкая своими
злыми глазами-вспышками. Кроме злобы, в них угадывалась
мольба, они как бы говорили: "Не надо! Зачем?! Зачем нужно
меня убивать?! Зачем?!". Пламя металось по тому, что раньше
было тополем, но не могло ступить на мокрую землю. Металось
и шипя угасало.
Александр глядел на небо. Он лишь немного отошел назад,
чтобы пламя не слепило глаза. Дождь безжалостно набирал си-
лу. Вот пламя разделилось на несколько маленьких островков,
вот оно уж совсем погасло, оставляя на память о себе лишь
растерзанный древесный ствол.
Александр наконец подошел к краю балкона и взглянул
ввысь. Из туч как по команде выглянула молния, перечеркнула
небо с востока на северо-запад и исчезла в тяжелых облаках.
Гром послышался секунд через пятнадцать.
- На северо-запад, - произнес Александр, поворачиваясь
назад. Он узнал все, что хотел. Теперь у него есть примерно
десять часов, чтобы подготовиться к дальней дороге и хоро-
шенько выспаться.
Он спустился к хозяйке и попросил разбудить его в один-
надцать. Та молча мигнула своими усталыми глазами и слегка
кивнула головой.
Перрон был забит народом. Александр ошалело глядел
вокруг - он всего лишь пару раз в жизни ездил на поезде. Все
больше пешком... А сейчас - он не помнил, зачем надо ехать,
но бежал, тратя остаток сил. До перрона была еще добрая сот-
ня метров. Александр бежал, не думая о том, что едва пере-
ставляет ноги, ни о чем вообще он не в состоянии был думать.
Все мысли унеслись в небытие. Лишь одна фраза засела в голо-
ве - "на северо-запад!"
Послышался звон колокольчиков и отдаленный крик: "Севе-
ро-западный экспресс отправляется. Северо-западный экспресс
отпра..." Александр уже ничего не воспринимал. Он видел
лишь, как поезд медленно отползает от края платформы, рас-
стояние до которого сократилось всего лишь метров на десять.
Звуки почти пропали, лишь непонятно откуда доносился чей-то
крик.
Александр, добежав наконец до края, спрыгнул вниз. Пят-
ки больно ударились о шпалы. Он вскочил и побежал вслед за
уходящим поездом. Дождь лупил в лицо, разъезжались на
скользких шпалах ноги.
Александр упал. Боли не было, он чувствовал лишь, как
лицо погружается в теплую лужу. Мысли прояснились, и он на-
конец догадался, чей же все-таки слышался крик. Кричал он
сам. Закричав, едва лишь тронулся поезд, он не мог остано-
виться до сих пор. От этой мысли крик превратился в плач.
Глупо было бежать за поездом. Глупо было надеяться догнать
его. Глупо.
Внезапно свет, отраженный забытым кем-то на шпалах зер-
калом, ударил в глаза. И...
Александр проснулся, но в глаза, правда, теперь уже
сквозь веки, бил не менее ослепительный свет. Почему-то в
сознании пронеслись картинки из детства. Вспомнилось все:
как шел он по улицам какого-то города, и как дразнились де-
ти, глядевшие вслед ему, семилетнему придурку, который любил
гулять под дождем в одних шортах, который просто любил
дождь. Какой-то вертлявый мальчишка направил ему солнечный
зайчик в лицо, и он судорожно зажмурил глаза.
Сейчас он их откроет, и все будет как тогда. Как он
сейчас хотел этого, зная, что увидит на самом деле, зная,
что проспал!
Отвернувшись к стене, Александр открыл глаза. Те сей-
час же заслезились от режущего блеска. На стене, очерченный
солнечным светом, висели два прямоугольника окон. Висели на-
яву, и не было надежды проснуться.
Александр встал и, щуря глаза, спиной к окну прошел к
умывальнику. Там он нашел кошку, сидевшую на краю заполнен-
ного холодной водой корыта. Его кошка, в отличие от многих
иных, любила воду.
Сунув голову в корыто, Александр задержал дыхание и
стал думать о будущем. О том, как найти дождь.
 У КНИЖНОЙ ПОЛКИ
Илья Федоров
Баязет
Недавно я прочел книгу Валентина Пикуля "Баязет", по-
вествующую о Первой Мировой войне, но не на привычных нам
фронтах, а на Кавказе, у границы с Турцией. Турция, как со-
юзник Германии, вела в этих местах активные наступательные
действия, а наша армия не была подготовлена надлежащим обра-
зом.
"Баязет" рассказывает о героической обороне небольшого
гарнизона в крепости Баязет от турецкой армии.
Я интересуюсь событиями этой войны и мне было очень ин-
тересно ее читать, но благодаря тому, что книга очень захва-
тывающа и хорошо написана, прочесть ее будет интересно всем.
Алексей Соколов
Лорд? С планеты "Земля"?
В этой книге, которую написал Сергей Лукьяненко, у
главного героя, Сергея, все время меняются идеалы. Сначала
он влюблен в инопланетную принцессу и уезжает с Земли:
"Жалеть этот мир? Пьяные лица Графа и Доса? Два года
в армии, проведенные в частях спецназа? Вечерние разговоры
родителей - какой прекрасной была наша страна до распада,
при Лёне... Ежедневный мордобой на незримых границах, деля-
щих город на подростковые районы?"
Картина не из приятных. Но, хотя у меня то же неприятие
этого, я не покину Россию.
А потом Сергею приходится искать Землю и отстаивать ее
интересы.
"Никогда не убивал в спину... Но Дрей, хвастливый мо-
шенник, возомнивший себя героем, знал то, чего не должен был
знать."
Сергей вынужден помнить, что он, хоть и Лорд, но все-
таки с планеты Земля! Когда он перестал таки быть Лордом
(принцем), у него Земля только и осталась. Он делает все для
ее блага. Сергей, обгоняя всех, бросается к кварковой бомбе.
Затем вдруг происходит очередное перемещение идеалов.
Ему уже как-то наплевать на политику Земли (саму ее защитил,
а других пусть сама защищает или разрушает). Ввязываться не
хочется.
Но то, что во благо Родине (городу, стране, планете),
то должно быть во благо честному гражданину.
Тем не менее в нелюбви к Родине его упрекнуть нельзя.
Сергей просто израсходовал эмоции - стимулятор к действию. И
когда становится ясно, что воевать все же придется, он вста-
ет на защиту Земли. Тут ему приходится столкнуться с новой
проблемой - старым другом Редраком. Тот не желает зла Сер-
гею, но собственные интересы ему важнее всего - в том числе
судьбы целой планеты. Я не понимаю, как Редрак не сообразил,
что гибель клиентов еще больше повредит его бизнесу. Но мы
отвлеклись.
Сергей убедил инопланетных противников, фангов, остано-
вить войну, но сделал он это не из-за любви к Родине. Он не
хотел войны вообще. Будь у него девиз: "За Родину, за Стали-
на", возможно, ничего бы у него и не вышло.
А вообще, мог ли он любить Землю, если у него отняли
любовь? Он мог ненавидеть ее оккупантов, но любить саму Зем-
лю он не мог.
И все-таки Сергей - он с планеты Земля.
 НА ВЕЧНОМ ПРИКОЛЕ.
Наталья Каменева
Таракан
За столом мы ели, пили,
Таракана там убили.
Таракан не растерялся -
Снова в чашке оказался.
Дарья Синицына
Вредный совет
Если Вы поймали дочку
И пытать ее решили
Апельсинами, грибами
И копченой колбасой -
Знайте: дочка отомстит Вам,
Когда, старенький и лысый,
Будете просить ребенка
Принести стакан воды.
Из школьных сочинений:
Около женщины находится лодка, поблизости от которой
автор изобразил немного беловатых уточек.
|
